Мы воспринимаем первую главу Библии как объяснение того, каким образом был сотворен наш мир, подспудно осознавая мир более фундаментальным и несомненным, чем его Творец. В то время, как следует понимать наоборот: мир - следствие божественных причин, творение - следствие фундаментальных свойств Бога. Творение осуществляется для Бога с определенной Им целью. Только такое рассмотрение позволяет понять смысл существования мира и человека в нем, провидеть их начала, историю и конец.

Задумав создать "тварного бога" (Человек-собеседник, равный по благодати Творцу и обратившийся к Нему по добровольной любви - вот божественный идеал), Творец неоднократно вынужден был лично корректировать Свое творение, так как дарованная свобода всякий раз приводила к отрицательному выбору. При этом знаменательно, что приобретенный опыт греха наследуется (первородный грех исказил волевое поле, сделал его асимметричным так, что "добро" стало творить труднее, чем "зло"), а приобретенная же праведность (Ной, Авраам и проч.) - не наследуется. Интересно, почему? "Козни Сатаны"?! Наконец, Бог избирает Свой народ, чтобы в нем благословить все народы и, послав в конце Мессию, устроить рай на земле, милосердно присовокупив к живущим и всех живших ранее через всеобщее воскресение и прощение ("волк вместе с ягненком" и т.д.). О бессмертии в этом (Ветхозаветном!) раю ничего не говорится. Бог общается с Народом. У Исаии в гл.11 упомянуты "младенец", "дитя" и "малое дитя", а также: "ягненок", "козленок", "теленок", "молодой лев", что несомненно свидетельствует о смертности.

Удался ли этот "эксперимент", мы не знаем, так как еще не конец...

Человечество же все больше погрязало в грехе, то есть пыталось строить жизнь свою без Бога на той земле, которую Бог дал человеку для жизни с Ним!

Тогда понял Творец, что плотский, смертный человек, пораженный первородным грехом и "опекаемый" Сатаной, никогда не сможет выполнить порученную миссию - стать "тварным богом". Бог решил, что "эксперимент" не удался, и надо творить "новое небо и новую землю" и обновлять плоть человека, освобождая ее от печати первородного греха, "ибо прежняя земля миновала", то есть она не годится!

Рождается необходимость миссии Христа. И Бог совершает ее. И она воспринимается человеком как "искупление".

Итог, описанный в Апокалипсисе, свидетельствует о полном фиаско Творца: в Новом Иерусалиме нет времени, нет смерти, нет рождения и, по-видимому, нет воли. То есть бытие человека, преображенного со-воскресением с Христом, практически ничем не отличается от ангельского. Плоть преображенная - уже не наша "плотная плоть", она уже не нуждается ни в питании, ни в сне, ни в соитии для продолжения рода... Уже первая заповедь - "Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю" - отменяется. "Новая земля" наполняется Творцом во мгновение ока, причем только праведниками в "белых одеждах".

Именно поэтому всякое утверждение жизни на этой (ветхозаветной!) земле порицается христианством, третируется и презирается им. Церковь - в лице Ее земной организации - тщится приспособить христианство к жизни, но напрасно: иглы и гвозди торчат. Рождается разъедающее душу двоемыслие...

Бог-Творец разочарован: "Нынешние небеса и земля... сберегаются огню" (2 Петра, 3,7). Как же христианину ее возделывать?!

И все-таки главный вопрос - это вопрос о свободе воли в "Новом Иерусалиме". Если ее не будет, то весь мучительный и кровавый цикл истории человечества предпринят только ради доказательства тщетности попыток добровольного соединения с Творцом на земле. Если преображенный человек "Нового Иерусалима" будет обладать свободной волей, то сохранится вероятность вторичного отпадения и ...нового цикла! А сие - "дурная бесконечность"!

В то же время, любовь без свободы воли не есть уже любовь, и, стало быть, отношения твари и Творца принципиально не могут реализоваться в любви. Тупик. Полный тупик! Неудача...

Можно, конечно, "свернуть небеса, как кожу", но ведь... "обидно!"

13 июля 2002 г., Андреевский монастырь.

Дико выглядит православное венчание со всеми этими отсылками к Сарре, Ревекке, Рахили и проч. ветхозаветным женским персонажам. Что бы сказать: "Будь, как жена ап. Петра и его теща, как другие новозаветные жены, упомянутые в Деяниях и Посланиях". В конце концов - как Дева Мария! Так нет же! Потому что это было бы смешно: все новозаветные женщины, как правило, были нацелены не на исполнение первой заповеди Ветхого Завета, а на служение Церкви в трепетном ожидании скорого пришествия Спасителя во славе. При этом девство почиталось выше брака и для женщин, и для мужчин. Отсюда и настойчиво повторяемое Павлом: "Хорошо человеку не касаться женщины"; "желаю, чтобы все люди были, как и я"; "за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так"; "время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие"; "выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше" (1 Кор., 7). Христианский брак тем самым несет печать временности и неустойчивости, несмотря на опять же ветхозаветную по происхождению формулу Иисуса: "что Бог сочетал, то человек да не разлучает" (Мт., 19,6). Христианский брак попустительствует слабости человеческой плоти, а не благословляет исполнение священной заповеди Бога. Почему так? Да потому, что "все совершилось", и "неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще. Вот, иду скоро!" (Откр., 23,11-12). Пусть женятся и выходят замуж. Теперь, после пришествия Христа в мир, они уже не исполняют тем первую заповедь Божию, ибо земля уже наполнилась до краев грешной плотью, и дело идет не об умножении ветхозаветного человечества, а о преображении его в человечество (Человека!) Нового Завета, призванного жить под новым небом на новой земле.

В освящении брака христианской Церковью есть доля лукавого укрытия истины в терапевтических, так сказать, целях: ведь жизнь на нашей - ветхозаветной - земле продолжается, остановить ее не вышло и не выходит никакими эсхатологическими пророчествами. Почему, интересно? Зачем новые жизни, когда хватит всех бывших и нынешних? Или не хватит? Или - это своеобразное милосердие? Но, к кому? К еще не рожденным?! Странно все это и весьма!

Чего еще ждет Творец от ветхозаветной земли и человека? Ведь посланием Христа Он ставит логическую точку в истории мира и человека, утверждая, что ничего качественно нового не произойдет, и вопрос о судьбе земли, плоти решен. Понятно, что у Творца иное время - ортогональное нашему, и Ему поэтому как бы "все равно", сколько наших лет пройдет до Второго Пришествия. Более того, Ему "все равно", сколько человеческих личностей народится и погрязнет в грехе или освятится праведностью, так как для Него человек - един, а каждая личность не полностью суверенна и потому ущербна (она не может повторить или превзойти первородный грех и в то же время не может передавать праведность по наследству). Все так. Но это было бы крайне жестоко по отношению к несчастным - да, ущербным, но ведь сотворенным Им такими - личностям, вынужденным жить после пришествия в мир Спасителя.

"Ну, так как же?"

Либо Творец, рождая все новых и новых людей в мир, обреченный Им огню, находится вне человеческих понятий о добре и зле (что близко, между прочим, к истине в любом случае); либо - правы евреи, и нам надо ждать Мессию, Который "все возвестит и устроит".

Последнее повергает в цепенящий, холодный ужас, потому что отказаться от Христа я не могу: Он составляет основу моего бытия, я люблю Его и Деву Марию...

Ну, так как же?!

Но ведь есть же и тайное облегчение: "всё были враки, всё - пустяки; теперь все ушли, наступило прозрение и тишина; 'мы отдохнем':" И de profundis слова Блока: "но храм оставленный - все храм, кумир поверженный - все бог!"

17-19 июля 2002 г.

XIX век, обманный, взрастил в нас надежду на прогресс, на лучшее будущее. ХХ век - обманный вдвойне, ибо он казался веком свершений. В нем мы обрели "рай на земле" (социализм, особенно под конец, и вправду был этим "раем", так как избавил нас от заботы о хлебе насущном - теперь мы это ясно видим!). В нем мы прозрели и глубины пропастей человека (Гулаг, Освенцим, войны, Пол Пот). Все в совокупности показалось нам "моментом истины". Но, увы! XXI - стал веком окончательного крушения всех надежд и иллюзий. Мы повернули вспять - к капитализму; мы вновь уткнулись - и вполне по-свински - в корыто с "хлебом насущным". Мы стали свидетелями (и участниками!) невероятной деградации духа, совести и всего мало-мальски возвышенного, включая и войны, из которых окончательно выветрилась честь. Мы увидели духовное оскудение и в Церкви, секуляризацию уже не церковных земель, а самой религии.

Мы находимся сейчас в трагическом состоянии христианина, который убедился в обмане и как честный перед собой человек должен принять обрезание, то есть сделать шаг назад. Но как христианин он не в состоянии решиться на этот шаг, даже если окончательно убедится в истинности иудейства и тупиковости христианского зигзага (см. знаменитое выражение Достоевского: "если докажут, что истина находится вне Христа, то я лучше останусь со Христом, чем с истиной!").

Сейчас мы все в таком именно положении - перед выбором: истина или Христос?! Не зря говорят: "мир идет к исламу". И это бесспорно так, ибо ислам - это иудаизм сегодня, такой "постхристианский иудаизм". Ислам делает земную жизнь человека цельной, а не разделенной на сакральное и профанное бытие. Жизнь в исламе не есть подготовка к смерти; жить с Богом можно и нужно на этой земле, и жить полнокровно. При этом люди рождаются, согласно исламу, не в обреченный, проклятый мир, а в мир, руководимый верным Себе Творцом. Может быть, мало любви в исламе? Не думаю. Христианская любовь намеренно сужает "коридор" дозволенного по отношению к ближнему, лишая любовь страстного личностного начала, что противоречит реальному положению дел в мире. И главное, в исламе Творец не ставит эксперимент по созданию ("воспитанию") из человека "тварного бога", а просто творит мир, ибо такова Его воля, и Своему творению верен, требуя от него соблюдения заповедей, но не божественной любви.

19 июля 2002 г.

Так, может быть, и Люцифер не гордостью был мучим вовсе, а, будучи сотворен личностью, пожелал, нет - возжаждал независимости от Творца? Захотел просто жить, а не участвовать в эксперименте или в перманентном славословии? Это достаточно очевидный, ожидаемый выбор любой личности. Что и доказали Ева с Адамом; что и мы все доказываем.

Бог ожидал, что дарованную Им свободу тварная личность тотчас же добровольно и "с восторгом упоенья" отдаст назад Творцу. Ан нет - просчитался! То, что очевидно в нетварных Личностях Святой Троицы (перихореза!), вовсе не очевидно в тварных личностях, ибо тварные личности вовсе не тождественны Любви, хотя и обладают дарованной им Творцом свободой. Здесь зерно трагедии отпадения твари от Творца! В человеке произошло разделение свободы и любви, которые в Святой Троице слиты воедино.

Бог наделил человека свободой, но не любовью. Любить ему еще только предстояло научиться, получив от Творца дар способности любить, но не самоё любовь. Если бы Он наделил человека Любовью, то отпадение стало бы невозможным!

В этом, собственно, и состоит задача создания "тварного бога": вырастить Любовь из свободы и общения с Творцом. Вот уж алхимия-то! Задача поистине божественной трудности, ибо Любовь - первична! Вспомним: "где Дух Господень - там свобода" (2 Кор., 3,17). Иными словами: где Любовь (=Дух Господень =Бог) - там свобода, а не наоборот!

Утверждать, что задача решена через послушание Девы Марии было бы слишком опрометчиво. Богородица боялась Бога, слушалась Его, предалась Его воле. Но нигде не сказано, что Она любила Творца, хотя понятие любви существовало. Если бы Дева Мария сказала: "Я люблю Тебя, мой Господь, и да будет мне по слову Твоему!" - вот тогда задача была бы решена. Но этого сказано не было. Сказано иное: "Вот я - раба Господня..."

Потом много святых любили Иисуса Христа. Но никто (может быть, только св. Игнатий Лойола?) не выражал любви к Богу-Отцу. Можно, конечно, ссылаться на Иоанново "Я и Отец одно", но это, честно говоря, натяжка...

Все аскетически-смиренные заморочки о том, что человек сам не может любить Бога, если Бог не вложит ему в сердце, свидетельствуют либо о глупости, так как перечеркивают всякую надежду на решение задачи, либо о тайном знании действительной невозможности ее решить.

Наличие же в Декалоге заповеди любви к Богу, по-видимому, несет смысл предания, вверения себя Творцу, доверия к Нему, подчинения своей воли Его воле и т.п. Потому что любовь, которую осуществляют в форме соблюдения заповеди, уже перестает быть любовью.

19-20 июля 2002 г.
(ночью, в часовне Андреевского монастыря)

Из всего говоренного следуют две логические возможности:

• либо у Творца ничего не вышло с воплощением идеи создания "тварного бога" из человека;
• либо у Него такой идеи и не было вовсе (!), и Иисус - всего лишь пророк (как в исламе), слишком увлекшийся и возложивший на Себя несуществующую миссию, а христианство двух тысячелетий - лишь помрачение человеческого разума и духа.

(Но человечество почему-то желало быть помраченным, ему было сладко со Христом. Кстати, это косвенное свидетельство того, что идея "тварного бога" все же была).

Так или иначе, но на земле Творец терпит неудачу. И что же? - Он зовет человека к Себе и с Собой через Крест Христов! И вот, те, кто пожалел Бога, потерпевшего фиаско, те пошли за Ним. Они и есть христиане. Прочие же останутся на земле, обреченной огню.

Нет предела хитроумию, изворотливости и настойчивости Творца! Он парадоксальным способом, но добивается Своего, обращая Себе на пользу самоё неудачу: отношения человека и Бога поднимаются на качественно новую ступень - на ступень сострадания и любви. В сострадании страдающему Богу человек становится равной Ему Личностью. Христиане соглашаются на гибель родной земли, на прекращение истории, на бессмертие (а, значит - на утрату счастья супружества и рождения детей), на чисто духовное сосуществование с Богом на "новой земле". И все это ради того, чтобы утешить страдающего Творца, Который произвел потрясение и переворот в сердце человека Крестом Христовым. Бог умалился, чтобы возвысить человека. Он не побоялся явить Себя униженным неудачником - и выиграл! Он "зацепил", поймал человека на сострадание. А это человеку очень понятно и близко, ведь у него тоже ничего не получается с построением своей жизни на земле. (Без Бога!)

Творец гениально скорректировал задачу по ситуации: стал выращивать Любовь не из свободы, а из сострадания (при сохранении свободы, конечно). И два великих неудачника, наконец, поняли друг друга!

Что и говорить - божественное решение неразрешимой задачи! Ура! Gloria tibi, Domine Iesu! Alleluia!

20 июля 2002 г.
(Храм воскресения Христова. Всенощная под Казанскую ик. Б.М.)

Христиане, составляя Церковь, уже на земле и сейчас становятся "тварными богами". Или по Павлову учению о Церкви - единым "тварным богом", так как Церковь - одно Тело, питаемое Христом и христианами (Христовой Кровью и нашей любовью!), которые являются Его (Тела Церкви) членами (1 Кор., 12). Но, живя на земле, христианин почти не подчиняется законам земной плоти. Во всяком случае, таков его идеал.

Итак, единственное, чего добился Бог на земле - это Церковь - объединение вокруг Евхаристии (сердца!) людей, отвергнувших мир либо вовсе (монахи, епископы), либо в большей или меньшей степени (священники, миряне). К остальному, "внешнему" миру Церковь проявляет снисхождение, густо замешенное на нетерпимости, и милосердие, коренящееся в прозелитизме.

Общение, чаемое Богом изначально, осуществляется в Евхаристии. "Израиль" сужается до Церкви, но Церковь не охватывает весь мир, а напротив, обречена пасть под напором Антихриста, который будет побежден не Церковью, но Христом.

Собеседник Бога на земле - тот, который Его пожалел - вовсе не могучий и солнечно счастливый Сверхчеловек, а жалостливая, экзальтированная личность, отказавшаяся ради Него от всего человеческого, третируемого ею как "страсти плотские". Поклоны, посты, умерщвление плоти, запрет смеха, праздных разговоров и утех, превозношение слез и плача покаянного, запрет сексуальных игр, бегство от любви и соблазнов, постоянное исповедание помыслов, бесполость как идеал - таков портрет "воцерковленного" христианина.

Те, кто не пожалел Бога, концентрируются в Антихриста.

Антихрист - это персонификация извечной мечты восстановить райское состояние Адама до грехопадения, но без Христа, минуя Христов Крест, "в обход". Он хочет быть Собеседником Творца не в немощи, не как неудачник, но в силе и радости. Увы, увы, увы..! Бог есть Любовь. И Он хочет не "силы и радости", Он хочет любви к Себе. В Его же фактическом положении (фиаско первоначального замысла и вынужденная корректировка задачи - см.5) любовь может выражаться лишь в сострадании Творцу. Бог хочет именно христианской любви, а всю эту "силу и радость" Антихриста, не признавшего взаимную неудачу Творца и твари, Он не приемлет, ощущая их как оскорбление и кощунство.

Заметим здесь, что описанный несколько саркастически жалостливый христианин, жалеет Бога добровольно и по любви к Нему. Только такое христианство принимается и "засчитывается" Богом. Так что истинный христианин очень даже силен и стоек: в немощи, добровольно принимаемой им на себя ради Христа, его сила (2 Кор., 12,9). Все дарованное ему земное он отдает Богу, чтобы взамен получить Христа: "Я распят со Христом. И живу больше не я, но живет во мне Христос" (Гал. 2, 19-20). Это та перихореза, которая возможна на земле.

21 июля 2002 г.
(В часовне Андреевского монастыря)

В споре Сатаны и Бога относительно Земли и человека победил Сатана. Он и будет "Мессией", то есть Антихристом, который устроит на земле "мир и безопасность" (1 Фес. 5,3) без Бога. Бог, потерпев фиаско, принимает последствия на Себя через Крест Христов. Христос - вовсе не ветхозаветный Мессия (и в этом евреи правы!). Он - завершение борьбы и признание Своего поражения и в то же время ("Бог поругаем не бывает!") - грозное предупреждение о решении Творца упразднить эту землю, на которой и с которой Он потерпел поражение.

При царстве Антихриста на земле будет полная иллюзия райского блаженства. Но придется отказаться от Христа Распятого. Нынешнее человечество обретет покой только в царстве Антихриста. Однако человеку там вскоре станет некомфортно, потому что не будет востребована заложенная в него Творцом способность любить. Мир Антихриста - это "рай без любви" или - царство нелюбви (см. Мт. 24,12). К сожалению, таков итог развития человечества. Но не человека!

Царство же любви настанет там и тогда, где и когда прекратится работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью. Выделенное - почти дословная цитата из III тома "Капитала" Маркса, только там вместо слова "любовь" стоит - "свобода". Ранее мы убедились в генетической связи и онтологическом родстве этих двух понятий.

На земле такое царство пытались построить коммунисты. Кое в чем они преуспели, и какой-то далекий отблеск этого царства люди увидели. Но царство сие оказалось неустойчивым, "построенным на песке" и закономерно распалось. Таким же неустойчивым будет и царство Антихриста, потому что он не в состоянии окончательно стереть "образ и подобие Божие" в человеческой личности, не в состоянии вытравить из нее жажду любви и свободы. Здесь истинная причина страданий, тоски и тесноты души человеческой в царстве Антихриста.

На земле достижимо и устойчиво только одно царство любви и свободы - Церковь Христова. И Она стоит. За счет неодолимости никакими адскими силами Ее Мистического Тела существует и Ее земная организационная структура, которой руководят и в которой действуют обыкновенные грешные люди.

Не надо забывать, что основанием Церкви на земле является не просто Христос, но Христос Распятый. Поэтому естественное состояние Церкви быть распинаемой и гонимой. До самого конца, до Судного Дня. Она больна грехами людей, приходящих в Нее и пребывающих в Ней. Грехи эти непрестанно распинаются на Кресте Христовом в непрестанной Литургии. "Через пречистое Сердце Марии, Отче Предвечный, Тебе приношу в дар Раны Господа нашего Иисуса Христа на исцеление ран наших душ!" Поэтому всякий, вступающий в Церковь, восходит на Голгофу, ибо в земной жизни только на Кресте можно соединиться со Христом. Крест и Голгофа - это островок потерянного земного рая, воссозданный Сыном Человеческим.

31 июля 2002 г.